Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем: ВымпелКом не берет деньги у МТС

«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» впервые была напечатана в 1834 г. 

В этой статье представлено краткое содержание  по главам «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»: краткий пересказ основных событий произведения. 

Глава IИван Иванович и Иван НикифоровичДва жителя города Миргород, Иван Иванович и Иван Никифорович, являются лучшими друзьями и живут в соседних домах. Все в городе восхищаются их крепкой дружбой. Оба друга являются помещиками, мужчинами средних лет. Иван Иванович — вдовец без детей, а Иван Никифорович никогда не был женат. У Ивана Ивановича худое тело, а Иван Никифорович отличается полнотой. Иван Иванович является деликатным, приятным человеком, а Иван Никифорович молчалив и грубоват. Несмотря на все различия, они прекрасно дружат много лет. Глава II,из которой можно узнать, чего захотелось Ивану Ивановичу, о чем происходил разговор между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем и чем он окончился

7 июля 1810 г. Иван Иванович отдыхает, как обычно, у себя во дворе под навесом. 

Вдруг он видит, как служанка Ивана Никифоровича вытаскивает проветрить его одежду. Кроме одежды, она вытаскивает на просушку его седло и ружье. Иван Иванович удивляется: он не знал, что у его друга есть ружье. 

Иван Иванович приходит к Ивану Никифоровичу, чтобы поговорить про ружье. Войдя в дом друга, он видит Ивана Никифоровича на полу на ковре без одежды: таким образом Иван Никифорович спасается от жары.

Иван Иванович просит друга отдать ему ружье. В ответ Иван Никифорович заявляет, что ружье дорогое и оно ему необходимо для защиты от разбойников. Иван Иванович за ружье предлагает другу свою хорошо откормленную свинью, а также два мешка овса.

Но все это не убеждает Ивана Никифоровича. 

Иван Иванович начинает сердиться и говорит другу, что тот носится с ружьем, как дурень с писаной торбой. В ответ Иван Никифорович обзывает друга гусаком, на что Иван Иванович страшно обижается. Друзья ругаются, Иван Иванович уходит, хлопнув дверью.

Глава III

Что произошло после ссоры Ивана Ивановича с Иваном НикифоровичемРасстроенный Иван Иванович приходит домой, но не может ничем заниматься. К вечеру он все-таки успокаивается и почти идет к Ивану Никифоровичу мирить, но по пути вспоминает об утренней ссоре. Иван Никифорович, в свою очередь, тоже чуть не идет на перемирие, но вовремя останавливается.

Вечером того же дня к Ивану Никифоровичу приезжает его знакомая Агафия Федосеевна, которая время от времени приезжает к нему пожить на время. Она настраивает Ивана Никифоровича против друга. В результате два друга начинают откровенно враждовать. 

Вскоре Иван Никифорович строит за один день гусиный хлев (сарай) в том месте, где он раньше перелазил через забор, чтобы сходить в гости к Ивану Ивановичу. Этот хлев Ивана Никифоровича захватывает часть участка его друга. 

Эта новая постройка очень расстраивает Ивана Ивановича. Он решает отомстить. Ночью он берет пилу и идет к хлеву друга. Он подпиливает три столба, на которых опирается хлев, так что постройка тут же рушится с треском.

Иван Иванович в страхе убегает домой и ложиться в кровать. Весь следующий день он боится, что бывший друг из мести сожжет его дом. Чтобы подстраховаться, Иван Иванович также решает подать в суд на Ивана Никифоровича.

Глава IV О том, что произошло в присутствии миргородского поветового суда

Иван Иванович приходит в городской суд. Местный судья Демьян Демьянович настолько его уважает, что сам подает ему стул и упрашивает выпить чашку чая. Иван Иванович говорит, что хочет подать иск на своего бывшего друга Ивана Никифоровича. Судья чуть не падает со стула от шока. Иван Иванович объясняет, что бывший друг нанес ему смертельную обиду.

В своем заявлении он требует оштрафовать или отправить его в тюрьму за то, что тот построил хлев, захватив его территорию, а также за то, что обозвал его гусаком. Судья пытается отговорить Ивана Ивановича, но тот настаивает на судебной тяжбе. Иван Иванович уходит. Вскоре в суде появляется Иван Никифорович. Это еще больше шокирует работников суда.

Иван Никифорович объявляет, что хочет подать иск на бывшего друга за то, что тот разрушил его гусиный хлев, а также за его непристойное поведение в целом. Он требует отправить бывшего друга на каторгу в Сибирь.В это время в кабинет врывается бурая свинья и хватает со стола заявление Ивана Никифоровича. Свинья убегает прочь с бумагой и никто не может ее догнать.

 Судья сообщает городничему о выходке свиньи, чтобы провели следствие. 

Глава V,

  в которой излагается совещание двух почетных в Миргороде особГородничий приходит к Ивану Ивановичу и говорит, что это его свинья утащила из суда заявление Ивана Никифоровича. Иван Иванович не признает за собой вины и говорит, что во всем виноват сторож, который отворяет двери в суде настежь. 

Городничий объясняет, что раз свинья принадлежит Ивану Ивановичу, то это его вина.  Городничий сообщает, что похищение бумаги из суда является уголовным преступлением и что свинью как преступницу нужно доставить в полицию. Иван Иванович угрожает, что не позволит отобрать свинью. 

Городничий уступает и говорит, что Иван Иванович может распоряжаться своей свиньей, например, может зарезать ее и сделать колбасу. В этом случае городничий просит прислать ему немного этой колбасы. Городничий также говорит, что судья поручил ему помирить друзей. Но Иван Иванович отказывается мириться. Городничий, ничего не добившись, уходит.

Глава VI,из которой читатель легко может узнать все то, что в ней содержится

На следующий день весь Миргород узнает, что бурая свинья Ивана Ивановича утащила из суда иск Ивана Никифоровича. Об этом случайно проболтался сам городничий.

Агафия Федосеевна советует Ивану Никифоровичу не прощать эту обиду и позор.

Она нанимает какого-то человека, который умеет составлять заявления. В этом заявлении Иван Никифорович требует от суда правосудия, иначе он обратится в вышестоящую инстанцию (палату).

В суде иск принимают к рассмотрению, а потом кладут его в шкаф, где бумага валяется два года.

Идет третий год с момента ссоры. Иск продолжает пылиться в суде. У Ивана Ивановича рождается еще больше внебрачных детей от Гапки. Иван Никифорович строит новый гусиный хлев, а также полностью отгораживается от бывшего друга и соседа. Герои почти никогда не видятся. 

Однажды городничий дает у себя ассамблею (светский обед). К нему съезжается множество гостей. Один из гостей предлагает помирить Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, столкнув их лицом к лицу в доме городничего. Один из гостей, Антон Прокофьевич Голопузя, отправляется к Ивану Никифоровичу. 

Глава VII,и последняяАнтон Прокофьевич приходит к Ивану Никифоровичу и зовет его на вечер к городничему. Гость клянется, что на вечере не будет его злейшего врага Ивана Ивановича (он врёт, так как Иван Иванович присутствует на обеде). Иван Никифорович верит ему и соглашается пойти на обед. 

Антон Прокофьевич приводит Ивана Никифоровича к городничему, где его с радостью встречают все знакомые. В это время Ивана Ивановича как раз нет в зале. Начинается обед. Иван Иванович наслаждается вкусной едой, как вдруг обнаруживает напротив себя за столом своего врага Ивана Никифоровича. С обоих пот катится градом.

Иван Никифорович хочет сбежать из комнаты, но городничий велит запереть дверь. Бывшие друзья продолжают обедать, не смотря друг на друга.

Когда ужин заканчивается, все собравшиеся пытаются физически столкнуть бывших друзей так, чтобы те пожали друг другу руки.

Наконец их удается столкнуть. Иван Никифорович, кажется, уже готов помириться. Вдруг он говорит, что Ивану Ивановичу не стоило обижаться на слово «гусак». Произнеся это слово при всех, Иван Никифорович совершает страшную ошибку.

Теперь о примирении не может быть и речи, так как Иван Иванович страшно обижается.

Целый месяц Иван Иванович сидит дома. Он нанимает людей, которые умеют писать заявления. С их помощью Ивану Ивановичу удается перевести дело в вышестоящую инстанцию, в палату. Однажды ему присылают уведомление о том, что завтра будет решаться его вопрос. С тех пор палата каждый день в течение 10 лет присылает ему такое уведомление, но дело все не рассматривают.

Спустя несколько лет рассказчик проезжает через Миргород. В местной церкви он видит постаревшего Ивана Никифоровича, а затем отдельно беседует с состарившимся Иваном Ивановичем. Оба героя по-прежнему находятся в ссоре и все также ждут решения суда. 

Рассказчик уезжает из Миргорода со словами: «Скучно на этом свете, господа!»

«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» — краткое содержание и пересказ по главам повести Н. В. Гоголя

Здесь даны основные сведения о повести Н. В. Гоголя «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», представлено её краткое содержание для читательского дневника и пересказ, который можно читать по главам. Также дана краткая характеристика главных героев и других персонажей. В конце статьи указаны тема и идея этой повести.

• Краткие сведения о произведении
• Главные герои повести
• Другие персонажи
• Очень краткое содержание для читательского дневника
• Краткий пересказ по главам (более подробный, чем краткое содержание)
• Заключение к краткому пересказу

Краткие сведения о произведении

«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Николая Васильевича Гоголя впервые опубликована в 1834 году, в 1835 году включена в сборник «Миргород».

Главные герои повести

• Иван Иванович Перерепенко — почтенный миргородский обыватель. Мелочен, мстителен.
• Иван Никифорович Довгочхун — почтенный обыватель, сосед Ивана Ивановича. Тоже мелочен и мстителен.

Другие персонажи

• Гапка — ключница Ивана Ивановича.
• Агафия Федосеевна — знакомая Ивана Никифоровича, которая любила вмешиваться не в свои дела.
• Судья поветового суда — вершит судебные дела, не вникая в них. Трусоват.
• Городничий — уверен, что животные должны отвечать за проступки по закону.
• Антон Прокофьевич Голопузь — гость городничего, «парламентёр».
• Иван Иванович (другой) — гость городничего, кривой на один глаз.
• «Приказная чернильница» — специалист по написанию прошений.
• Бурая свинья Ивана Ивановича — шустрая воровка.

Очень краткое содержание для читательского дневника

Красив город Миргород. В нём всё прекрасно, начиная от домов и заканчивая лужей на площади. В городе не бывает ни мошенничества, ни воровства. Прекрасные люди живут здесь. Два соседа, Иван Иванович и Иван Никифорович, тоже прекрасные, достойные люди, являются символом городского благополучия. Они были неразлучны и очень хорошо ладили меж собой.

Однажды Иван Иванович увидел у Ивана Никифоровича прекрасное ружьё и решил выпросить его или выменять на бурую свинью.

Но сосед ни за что не ходит расстаться с ружьём, и когда разговор перешёл в ссору, назвал Ивана Ивановича гусаком. Тот ужасно обиделся.

Возможно, они помирились бы на следующий день, если бы к Ивану Никифоровичу не приехала Агафия Федосеевна и не настроила его против соседа.

Бывшие друзья начали мелочно вредить друг другу. Иван Никифорович велел за один день выстроить на месте перелаза через плетень соседа хлев для гусей. Ужасно обиделся Иван Иванович, но виду не подал, а ночью подпилил хлев.

Оба подали в суд позовы (прошения), в которых вскрывалась тёмная сторона Миргорода и его жителей. Судья тщетно пытался помирить соседей. Пришлось ему принять их позовы, как вдруг вбежала в суд бурая свинья Ивана Ивановича и, схватив позов Ивана Никифоровича, убежала.

К Ивану Никифоровичу пришёл городничий по делу о похищении позова Ивана Никифоровича свиньёй. Главной целью визита была попытка помирить противников, но ничего из этого не вышло.

Иван Никифорович нанял юриста («приказную чернильницу») для составления нового позова, в котором были угрозы суду, если он будет бездействовать. Судья, испугавшись, снова попытался помирить соседей, но у него ничего не вышло. Тогда, уладив формальности, позовы положили в шкаф и не вспоминали о них более двух лет.

Через два года городничим была устроена ассамблея. Среди гостей был Иван Иванович и его полный тёзка, кривой на один глаз. Этот Иван Иванович предложил послать за Иваном Никифоровичем, чтобы помирить соседей. Выбрали парламентёра — Антона Прокофьевича Голопузя. Тот уговорил Ивана Никифоровича пойти на ассамблею, уверив, что там нет Ивана Ивановича.

Во время обеда враждующие увидели друг друга и хотели уйти, но их заставили пожать руки и велели рассказать о причине ссоры. Никто из них не признал за собой вины.

Иван Никифорович уже почти готов был помириться, но неосторожно сказал: «… вы обиделись за чёрт знает что такое: за то, что я вас назвал гусаком…» После этих слов Иван Иванович в бешенстве выбежал и заперся у себя.

Он потратил все деньги на «чернильных дельцов», перевёл дело из местного суда в палату. Только через месяц затворник решился выйти из дома, когда узнал, что дело его скоро решится.

Однажды автор проезжал через Миргород и встретил в церкви Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Они сильно постарели, но не утратили цели в жизни: победить в суде своего соперника.

Палата в течение десяти лет сообщала, что «дело решится на следующей неделе».

Распрощавшись с Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем, автор уехал из Миргорода, обуреваемый грустными размышлениями: «Скучно на этом свете, господа!»

Краткий пересказ по главам (более подробный, чем краткое содержание)

Глава I. Иван Иванович и Иван Никифорович

В Миргороде жил «прекрасный человек Иван Иванович». И бекеша на нём славная, и дом с садом чудесные. Он бездетный вдовец, но по его двору бегали дети ключницы Гапки. Иван Иванович очень богомольный человек. Каждое воскресенье надевал он свою замечательную бекешу и шёл в церковь, а возвращаясь из неё, обходил всех нищих, расспрашивал их, но денег не давал.

Иван Никифорович тоже очень хороший человек. Он приятель и сосед Ивана Ивановича. Он никогда не был женат.

Хотя приятели были неразлучны, характеры у них различались. Иван Иванович умел очень приятно говорить, был высок и худощав, голова его была похожа на редьку хвостом вниз, он брил бороду два раза в неделю.

А Иван Никифорович был молчуном, пониже ростом, но зато потолще, голова его была похожа на редьку хвостом вверх, брился он один раз в неделю. Несмотря на некоторое несходство, оба соседа были прекрасные люди.

Глава II, из которой можно узнать, чего захотелось Ивану Ивановичу, о чём происходил разговор между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем и чем он окончился

Как-то летним утром Иван Иванович увидел, что во дворе соседа баба развешивала для проветривания на верёвку одежду. Вытащила глупая баба из кладовой ещё и ружьё проветрить. Ивану Ивановичу оно очень понравилось. Он решил выпросить его у приятеля.

Иван Никифорович не желал уступить ружьё, тогда сосед предложил поменять его на бурую свинью и пообещал дать ещё пару мешков овса, но ничего не добился. Рассердился он и сказал, что Иван Никифорович носится со своим ружьём, как дурень с писаной торбой. Тогда Иван Никифорович назвал его гусаком. Иван Иванович чрезвычайно оскорбился, и эти почтенные люди поссорились.

Иван Никифорович приказал выгнать Ивана Ивановича и пригрозил его побить, на что тот показал кукиш и убежал.

Глава III. Что произошло после ссоры Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем

С тех пор трогательная дружба соседей прервалась. Возможно, она бы возобновилась, но к Ивану Никифоровичу приехала Агафия Федосеевна и стала убеждать его не мириться с Иваном Ивановичем. Добилась того, что он и слышать не хотел о своём недавнем друге и построил около общего плетня гусиный хлев.

Оскорблённый сосед решил отомстить, ночью подпилил столбы, на которых стоял хлев, и он рухнул. Весь следующий день Иван Иванович боялся, что недруг в отместку подожжёт его дом. Опасаясь, что он подаст жалобу на него в суд, Иван Иванович решил первым подать прошение на соседа.

Глава IV, о том, что произошло в присутствии миргородского поветового суда

Пришёл Иван Иванович в суд и подал позов на заклятого врага, Ивана Никифоровича Довгочхуна. Судья был поражён, зная об их дружбе, и пытался его отговорить. В заявлении Иван Иванович просил заключить соседа в тюрьму за то, что: 1) назвал его гусаком; 2) посягнул на его землю, построив напротив его крыльца гусиный хлев; 3) имеет злостное намерение поджечь его дом.

Отговоры судьи не возымели действие, и гордый Иван Иванович вышел из суда, оставив в изумлении всех присутствующих. Вскоре туда пришёл Иван Никифорович, но из-за своей полноты застрял в дверях.

Его общими усилиями вытолкнули в переднюю и открыли обе створки двери.

Иван Никифорович зашёл и, отдышавшись, подал судье просьбу препроводить своего соседа в тюрьму за то, что: 1) изрубил его хлев; 2) выпрашивал ружью с целью лишить жизни Ивана Никифоровича.

Когда он ушёл из суда, оставив присутствующих тоже в изумлении, в комнату вбежала бурая свинья, схватила прошение Ивана Никифоровича и быстро убежала. Копия с этого документа ещё не была снята, поэтому судья решил отдать дело городничему, так как оно более относилось к гражданской полиции.

Глава V, в которой излагается совещание двух почётных в Миргороде особ

К Ивану Ивановичу пришёл городничий, обвинил его свинью в похищении казённой бумаги и потребовал, чтобы он представил преступницу в полицию. Иван Иванович отказался это делать. Городничий сказал, что когда её заколют, пусть Иван Иванович пришлёт ему свиной колбасы. Тот согласился, а вот мириться с соседом отказался наотрез.

Глава VI, из которой читатель легко может узнать всё то, что в ней содержится

Весь Миргород уже знал, что свинья Ивана Ивановича стащила прошение Ивана Никифоровича. Агафия Федосеевна уговорила Ивана Никифоровича подать в суд заявление о том, что суд потворствует его противнику, который подучил свою свинью утащить прошение, и если не накажет их, то Иван Никифорович подаст жалобу в палату.

Судья струсил и решил помирить приятелей, но ничего у него не получилось. Тогда быстро, в один день, заявление проработали (то есть пометили, пронумеровали и т. п.) и положили в шкаф. Там оно лежало несколько лет.

Как-то городничий устроил ассамблею. Был там Иван Иванович, но из-за этого не пришёл Иван Никифорович. Гости решили пригласить на ассамблею Ивана Никифоровича и помирить бывших приятелей. Послали за ним Антона Прокофьевича Голопузя.

Глава VII, и последняя

Кое-как уговорил усердный парламентёр Ивана Никифоровича пойти к городничему, соврав, что его недруга там нет.

Когда Иван Никифорович пришёл на ассамблею, Ивана Ивановича там не было — он вышел ненадолго. За обедом они увидели друг друга.

Когда обед кончился, оба бывшие приятеля хотели уйти, но городничий и Иван Иванович («не тот Иван Иванович, а другой, что с кривым глазом») стали их подталкивать друг к другу, чтобы подали руки.

Противников не выпускали из толпы гостей, пока они не подали друг другу руки.

Гости спросили, за что они поссорились. Видно было из их ответов, что сейчас вражда уже готова погаснуть, но Иван Никифорович неосторожно сказал, что назвал Ивана Ивановича гусаком. Тот пришёл в бешенство, выбежал и на целый месяц заперся в доме.

Он нанял «чернильных дельцов», которые перенесли дело в палату. Иван Иванович вышел из дому только когда получил ответ из палаты, что его дело решится завтра.

Но, к сожалению, с тех пор ежедневно палата извещала, «что дело кончится завтра, в продолжение десяти лет!»

Пять лет назад автор проезжал через Миргород. В церкви он встретил Ивана Никифоровича и Ивана Ивановича. Каждый из них был уверен, что дело решится на днях в его пользу. Автор поспешно простился и поехал дальше. Лил дождь, кибитка ехала по грязи, настроение было печальное: «Скучно на этом свете, господа!» — таковы последние слова этой повести.

Заключение к краткому пересказу

«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н. В. Гоголя по жанру относится к нравоописательному литературному произведению. С ядовитой иронией писатель раскрывает тему бездуховности, измельчения нравов в среде, казалось бы, почтенных граждан.

Идея этого произведения состоит в том, что из-за мелочной и пошлой амбиции не стоит тратить годы жизни на нелепые разборки и пустословия.

Краткое содержание повести может пригодиться для заполнения читательского дневника, а краткий пересказ по главам — для подготовки к уроку литературы. Рекомендуем прочитать «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» целиком.

• Вечер накануне Ивана Купала. Быль, рассказанная дьячком ***ской церкви
• Вечера на хуторе близ Диканьки
• Вий
• Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка
• Майская ночь, или Утопленница
• Миргород (цикл повестей)
• Пропавшая грамота. Быль, рассказанная дьячком ***ской церкви
• Сорочинская ярмарка
• Старосветские помещики
• Страшная месть

как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

?

Sergey Oboguev (oboguev) wrote, 2009-12-09 21:37:00 Sergey Oboguev oboguev 2009-12-09 21:37:00 Category: Настоящим демоном Челомея был не Королев, и не Янгель, а Устинов. К страстям ведомственным тут подмешивались и страсти политические. Устинов боготворил Сталина — ему было за что любить покойного генералиссимуса. Хрущев Сталина развенчал. Неприязнь Устинова к Хрущеву, естественно, перекидывалась и на сына Хрущева, а значит, и на Челомея. Челомей платил Устинову тем же. Однажды, когда Хрущев потребовал, чтобы Устинов поехал к Челомею на совещание по ракете УР-500, Владимир Николаевич держал Дмитрия Федоровича в приемной, чтобы приезжавшие другие конструкторы, которых сразу провожали в кабинет, видели это.Устинов мешал Челомею всегда, где только мог и как только мог. До последних дней. До последних минут. Но поддержка Хрущева, а позднее Брежнева и особенно маршала Андрея Антоновича Гречко, ставшего в 1967 году министром обороны, помогли ему выжить.. . . . .В декабре 1984 года на даче Владимир Николаевич вывел свой «Мерседес» из гаража и, стоя спиной к машине, стал отпирать ворота. «Мерседес» тихо покатился вперед и сломал своему хозяину ногу. Владимира Николаевича отвезли на московскую квартиру, вызвали врача. Вроде бы перелом легкий, без смещения, но на всякий случай решили госпитализировать. Он набрал в больницу книг, работал, думал. В больнице узнал, что Устинов при смерти: тяжелый инсульт — он недвижим, не говорит… Как теперь будет без Устинова? Не начало ли это «ренессанса» его КБ?..Тромб убил Челомея мгновенно, как пуля, в тот момент, когда он говорил с женой по телефону.

Устинову принесли лист бумаги с надписью: «Умер Челомей». Он прочел и удовлетворенно прикрыл глаза…

Дмитрий Федорович пережил Владимира Николаевича на двенадцать дней.

• Не так давно говорил с человеком, вхожим в АП. Спрашиваю: – Почему заглушили мощно прозвучавшую тему о кастрировании наших пленных, о других жутких…
• Что касается очередной гадости, которую РФ устроила из обмена пленных, сдав Киеву азовцев, то надо давно, твердо и холодно понимать очевидные вещи,…
• Российские крокодилы http://oboguev.livejournal.com/380384.html Зверь, имянуем коркодил http://oboguev.livejournal.com/380008.html Русские…

Онлайн чтение книги Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем Глава III. Что произошло после ссоры Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем?

Итак, два почтенные мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою! и за что? за вздор, за гусака.

Не захотели видеть друг друга, прервали все связи, между тем как прежде были известны за самых неразлучных друзей! Каждый день, бывало, Иван Иванович и Иван Никифорович посылают друг к другу узнать о здоровье и часто переговариваются друг с другом с своих балконов и говорят друг другу такие приятные речи,что сердцу любо слушать было.

По воскресным дням, бывало, Иван Иванович в штаметовой бекеше [10 Штаметовая бекеша – бекеша из плотной шерстяной ткани.], Иван Никифорович в нанковом желто-коричневом казакине отправляются почти об руку друг с другом в церковь.

И если Иван Иванович, который имел глаза чрезвычайно зоркие, первый замечал лужу или какую-нибудь нечистоту посреди улицы, что бывает иногда в Миргороде, то всегда говорил Ивану Никифоровичу: «Берегитесь, не ступите сюда ногою, ибо здесь нехорошо».

Иван Никифорович, с своей стороны,показывал тоже самые трогательные знаки дружбы и, где бы ни стоял далеко, всегда протянет к Ивану Ивановичу руку с рожком, примолвивши: «Одолжайтесь!» А какое прекрасное хозяйство у обоих!.. И эти два друга… Когда я услышал об этом, то меня как громом поразило! Я долго не хотел верить:боже праведный! Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем! Такие достойные люди! Что ж теперь прочно на этом свете?

Когда Иван Иванович пришел к себе домой, то долго был в сильном волнении.

Он, бывало, прежде всего зайдет в конюшню посмотреть, ест ли кобылка сено (у Ивана Ивановича кобылка саврасая, с лысинкой на лбу; хорошая очень лошадка); потом покормит индеек и поросенков из своих рук и тогда уже идет в покои, где или делает деревянную посуду (он очень искусно, не хуже токаря, умеет выделывать разные вещи из дерева), или читает книжку, печатанную у Любия Гария и Попова (названия ее Иван Иванович не помнит, потому что девка уже очень давно оторвала верхнюю часть заглавного листка, забавляя дитя), или же отдыхает под навесом. Теперь же он не взялся ни за одно из всегдашних своих занятий. Но вместо того, встретивши Гапку, начал бранить, зачем она шатается без дела, между тем как она тащила крупу в кухню; кинул палкой в петуха, который пришел к крыльцу за обыкновенной подачей; и когда подбежал к нему запачканный мальчишка в изодранной рубашонке и закричал: «Тятя, тятя, дай пряника!» – то он ему так страшно пригрозил и затопал ногами, что испуганный мальчишка забежал бог знает куда.

Наконец, однако ж, он одумался и начал заниматься всегдашними делами. Поздно стал он обедать и уже ввечеру почти лег отдыхать под навесом. Хороший борщ с голубями, который сварила Гапка, выгнал совершенно утреннее происшествие. Иван Иванович опять начал с удовольствием рассматривать свое хозяйство.

Наконец остановил глаза на соседнем дворе и сказал сам себе: «Сегодня я не был у Ивана Никифоровича; пойду-ка к нему». Сказавши это, Иван Иванович взял палку и шапку и отправился на улицу; но едва только вышел за ворота, как вспомнил ссору, плюнул и возвратился назад. Почти такое же движение случилось и на дворе Ивана Никифоровича.

Иван Иванович видел, как баба уже поставила ногу на плетень с намерением перелезть в его двор, как вдруг послышался голос Ивана Никифоровича: «Назад! назад! не нужно!» Однако ж Ивану Ивановичу сделалось очень скучно.

Весьма могло быть, что сии достойные люди на другой же бы день помирились, если бы особенное происшествие в доме Ивана Никифоровича не уничтожило всякую надежду и не подлило масла в готовый погаснуть огонь вражды.

К Ивану Никифоровичу ввечеру того же дня приехала Агафия Федосеевна. Агафия Федосеевна не была ни родственницей, ни свояченицей, ни даже кумой Ивану Никифоровичу.

Казалось бы, совершенно ей незачем было к нему ездить,и он сам был не слишком ей рад; однако ж она ездила и проживала у него по целым неделям, а иногда и более. Тогда она отбирала ключи и весь дом брала на свои руки.

Это было очень неприятно Ивану Никифоровичу, однако ж он, к удивлению, слушал ее, как ребенок, и хотя иногда и пытался спорить, но всегда Агафия Федосеевна брала верх.

Я, признаюсь, не понимаю, для чего это так устроено, что женщины хватают нас за нос так же ловко, как будто за ручку чайника? Или руки их так созданы, или носы наши ни на что более не годятся.

И несмотря, что нос Ивана Никифоровича был несколько похож на сливу, однако ж она схватила его за этот нос и водила за собою, как собачку.

Он даже изменял при ней, невольно, обыкновенный свой образ жизни: не так долго лежал на солнце, если же и лежал, то не в натуре, а всегда надевал рубашку и шаровары, хотя Агафия Федосеевна совершенно этого не требовала.

Она была неохотница до церемоний, и, когда у Ивана Никифоровича была лихорадка, она сама своими руками вытирала его с ног до головы скипидаром и уксусом. Агафия Федосеевна носила на голове чепец, три бородавки на носу и кофейный капот с желтенькими цветами.

Весь стан ее похож был на кадушку, и оттого отыскать ее талию было так же трудно, как увидеть без зеркала свой нос. Ножки ее были коротенькие, сформированные на образец двух подушек. Она сплетничала, и ела вареные бураки по утрам, и отлично хорошо ругалась, – и при всех этих разнообразных занятиях лицо ее ни на минуту не изменяло своего выражения, что обыкновенно могут показывать одни только женщины.

Как только она проехала, все пошло навыворот.

– Ты, Иван Никифорович, не мирись с ним и не проси прощения: он тебя погубить хочет, это таковский человек! Ты его еще не знаешь.

Шушукала, шушукала проклятая баба и сделала то, что Иван Никифорович и слышать не хотел об Иване Ивановиче.

Все приняло другой вид: если соседняя собака затесалась когда на двор, то ее колотили чем ни попало; ребятишки, перелазившие через забор, возвращались с воплем, с поднятыми вверх рубашонками и с знаками розг на спине.

Даже самая баба, когда Иван Иванович хотел было ее спросить о чем-то, сделала такую непристойность, что Иван Иванович, как человек чрезвычайно деликатный, плюнул и примолвил только: «Экая скверная баба! хуже своего пана!»

Наконец, к довершению всех оскорблений, ненавистный сосед выстроил прямо против него, где обыкновенно был перелаз чрез плетень, гусиный хлев, как будто с особенным намерением усугубить оскорбление. Этот отвратительный для Ивана Ивановича хлев выстроен был с дьявольской скоростью: в один день.

Это возбудило в Иване Ивановиче злость и желание отомстить. Он не показал, однако ж, никакого вида огорчения, несмотря на то, что хлев даже захватил часть его земли; но сердце у него так билось, что ему было чрезвычайно трудно сохранять это наружное спокойствие.

Так провел он день.

Настала ночь… О, если б я был живописец, я бы чудно изобразил всю прелесть ночи! Я бы изобразил, как спит весь Миргород; как неподвижно глядят на него бесчисленные звезды; как видимая тишина оглашается близким и далеким лаем собак; как мимо их несется влюбленный пономарь и перелазит через плетень с рыцарскою бесстрашностию; как белые стены домов, охваченные лунным светом, становятся белее, осеняющие их деревья темнее, тень от дерев ложится чернее, цветы и умолкнувшая трава душистее, и сверчки, неугомонные рыцари ночи, дружно со всех углов заводят свои трескучие песни. Я бы изобразил, как в одном из этих низеньких глиняных домиков разметавшейся на одинокой постели чернобровой горожанке с дрожащими молодыми грудями снится гусарский ус и шпоры, а свет луны смеется на ее щеках. Я бы изобразил, как по белой дороге мелькает черная тень летучей мыши, садящейся на белые трубы домо в… Но вряд ли бы я мог изобразить Ивана Ивановича, вышедшего в эту ночь с пилою в руке. Столько на лице у него было написано разных чувств! Тихо, тихо подкрался он и подлез под гусиный хлев. Собаки Ивана Никифоровича еще ничего не знали о ссоре между ними и потому позволили ему, как старому приятелю, подойти к хлеву, который весь держался на четырех дубовых столбах; подлезши к ближнему столбу, приставил он к нему пилу и начал пилить. Шум, производимый пилою, заставлял его поминутно оглядываться, но мысль об обиде возвращала бодрость. Первый столб был подпилен; Иван Иванович принялся за другой. Глаза его горели и ничего не видали от страха. Вдруг Иван Иванович вскрикнул и обомлел: ему показался мертвец; но скоро он пришел в себя, увидевши, что это был гусь, просунувший к нему свою шею. Иван Иванович плюнул от негодования и начал продолжать работу. И второй столб подпилен: здание пошатнулось. Сердце у Ивана Ивановича начало так страшно биться, когда он принялся за третий, что он несколько раз прекращал работу; уже более половины его было подпилено, как вдруг шаткое здание сильно покачнулось… Иван Иванович едва успел отскочить, как оно рухнуло с треском. Схвативши пилу, в страшном испуге прибежал он домой и бросился на кровать, не имея даже духа поглядеть в окно на следствия своего страшного дела. Ему казалось,что весь двор Ивана Никифоровича собрался: старая баба, Иван Никифорович, мальчик в бесконечном сюртуке – все с дрекольями, предводительствуемые Агафией Федосеевной, шли разорять и ломать его дом.

Весь следующий день провел Иван Иванович как в лихорадке. Ему все чудилось, что ненавистный сосед в отмщение за это, по крайней мере, подожжет дом его.

И потому он дал повеление Гапке поминутно обсматривать везде, не подложено ли где-нибудь сухой соломы.

Наконец, чтобы предупредить Ивана Никифоровича, он решился забежать зайцем вперед и подать на него прошение в миргородский поветовый суд. В чем оно состояло, об этом можно узнать из следующей главы.

Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки [1]! Фу ты, пропасть, какие смушки! сизые с морозом! Я ставлю бог знает что, если у кого-либо найдутся такие! Взгляните, ради бога, на них, – особенно если он станет с кем-нибудь говорить, – взгляните сбоку: что это за объядение! Описать нельзя: бархат! серебро! огонь! Господи боже мой! Николай Чудотворец, угодник божий! отчего же у меня нет такой бекеши! Он сшил ее тогда еще, когда Агафия Федосеевна не ездила в Киев. Вы знаете Агафию Федосеевну? та самая, что откусила ухо у заседателя.

Прекрасный человек Иван Иванович! Какой у него дом в Миргороде! Вокруг него со всех сторон навес на дубовых столбах, под навесом везде скамейки.

Иван Иванович, когда сделается слишком жарко, скинет с себя и бекешу и исподнее, сам останется в одной рубашке и отдыхает под навесом и глядит, что делается во дворе и на улице. Какие у него яблони и груши под самыми окнами! Отворите только окно – так ветви и врываются в комнату.

Это все перед домом; а посмотрели бы, что у него в саду! Чего там нет! Сливы, вишни, черешни, огородина всякая, подсолнечники, огурцы, дыни, стручья, даже гумно и кузница.

Прекрасный человек Иван Иванович! Он очень любит дыни. Это его любимое кушанье. Как только отобедает и выйдет в одной рубашке под навес, сейчас приказывает Гапке принести две дыни.

И уже сам разрежет, соберет семена в особую бумажку и начнет кушать. Потом велит Гапке принести чернильницу и сам, собственною рукою, сделает надпись над бумажкою с семенами: «Сия дыня съедена такого-то числа».

Если при этом был какой-нибудь гость, то: «участвовал такой-то».

Покойный судья миргородский всегда любовался, глядя на дом Ивана Ивановича. Да, домишко очень недурен.

Мне нравится, что к нему со всех сторон пристроены сени и сенички, так что если взглянуть на него издали, то видны одни только крыши, посаженные одна на другую, что весьма походит на тарелку, наполненную блинами, а еще лучше на губки, нарастающие на дереве.

Впрочем, крыши все крыты очеретом [2]; ива, дуб и две яблони облокотились на них своими раскидистыми ветвями. Промеж дерев мелькают и выбегают даже на улицу небольшие окошки с резными выбеленными ставнями.

Прекрасный человек Иван Иванович! Его знает и комиссар полтавский! Дорош Тарасович Пухивочка, когда едет из Хорола, то всегда заезжает к нему. А протопоп отец Петр, что живет в Колиберде, когда соберется у него человек пяток гостей, всегда говорит, что он никого не знает, кто бы так исполнял долг христианский и умел жить, как Иван Иванович.

Боже, как летит время! уже тогда прошло более десяти лет, как он овдовел. Детей у него не было. У Гапки есть дети и бегают часто по двору. Иван Иванович всегда дает каждому из них или по бублику, или по кусочку дыни, или грушу.

Гапка у него носит ключи от комор и погребов; от большого же сундука, что стоит в его спальне, и от средней коморы ключ Иван Иванович держит у себя и не любит никого туда пускать.

Гапка, девка здоровая, ходит в запаске [3], с свежими икрами и щеками.

А какой богомольный человек Иван Иванович! Каждый воскресный день надевает он бекешу и идет в церковь.

Взошедши в нее, Иван Иванович, раскланявшись на все стороны, обыкновенно помещается на крылосе и очень хорошо подтягивает басом. Когда же окончится служба, Иван Иванович никак не утерпит, чтоб не обойти всех нищих.

Он бы, может быть, и не хотел заняться таким скучным делом, если бы не побуждала его к тому природная доброта.

– Здорово, небого [4]! – обыкновенно говорил он, отыскавши самую искалеченную бабу, в изодранном, сшитом из заплат платье. – Откуда ты, бедная?

• – Я, паночку, из хутора пришла: третий день, как не пила, не ела, выгнали меня собственные дети.
• – Бедная головушка, чего ж ты пришла сюда?
• – А так, паночку, милостыни просить, не даст ли кто-нибудь хоть на хлеб.

– Гм! что ж, тебе разве хочется хлеба? – обыкновенно спрашивал Иван Иванович.

– Как не хотеть! голодна, как собака.

– Гм! – отвечал обыкновенно Иван Иванович. – Так тебе, может, и мяса хочется?

– Да все, что милость ваша даст, всем буду довольна.

– Гм! разве мясо лучше хлеба?

– Где уж голодному разбирать. Все, что пожалуете, все хорошо.

При этом старуха обыкновенно протягивала руку.

– Ну, ступай же с богом, – говорил Иван Иванович. – Чего ж ты стоишь? ведь я тебя не бью! – и, обратившись с такими расспросами к другому, к третьему, наконец возвращается домой или заходит выпить рюмку водки к соседу Ивану Никифоровичу, или к судье, или к городничему.

Иван Иванович очень любит, если ему кто-нибудь сделает подарок или гостинец. Это ему очень нравится.

Очень хороший также человек Иван Никифорович. Его двор возле двора Ивана Ивановича. Они такие между собою приятели, какие свет не производил.

Антон Прокофьевич Пупопуз, который до сих пор еще ходит в коричневом сюртуке с голубыми рукавами и обедает по воскресным дням у судьи, обыкновенно говорил, что Ивана Никифоровича и Ивана Ивановича сам черт связал веревочкой. Куда один, туда и другой плетется.

Иван Никифорович никогда не был женат. Хотя проговаривали, что он женился, но это совершенная ложь. Я очень хорошо знаю Ивана Никифоровича и могу сказать, что он даже не имел намерения жениться. Откуда выходят все эти сплетни? Так, как пронесли было, что Иван Никифорович родился с хвостом назади.

Но эта выдумка так нелепа и вместе гнусна и неприлична, что я даже не почитаю нужным опровергать пред просвещенными читателями, которым, без всякого сомнения, известно, что у одних только ведьм, и то у весьма немногих, есть назади хвост, которые, впрочем, принадлежат более к женскому полу, нежели к мужескому.

Несмотря на большую приязнь, эти редкие друзья не совсем были сходны между собою. Лучше всего можно узнать характеры их из сравнения: Иван Иванович имеет необыкновенный дар говорить чрезвычайно приятно. Господи, как он говорит! Это ощущение можно сравнить только с тем, когда у вас ищут в голове или потихоньку проводят пальцем по вашей пятке.

Слушаешь, слушаешь – и голову повесишь. Приятно! чрезвычайно приятно! как сон после купанья. Иван Никифорович, напротив; больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись только: отбреет лучше всякой бритвы. Иван Иванович худощав и высокого роста; Иван Никифорович немного ниже, но зато распространяется в толщину.

Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича на редьку хвостом вверх. Иван Иванович только после обеда лежит в одной рубашке под навесом; ввечеру же надевает бекешу и идет куда-нибудь – или к городовому магазину, куда он поставляет муку, или в поле ловить перепелов.

Иван Никифорович лежит весь день на крыльце, – если не слишком жаркий день, то обыкновенно выставив спину на солнце, – и никуда не хочет идти. Если вздумается утром, то пройдет по двору, осмотрит хозяйство, и опять на покой. В прежние времена зайдет, бывало, к Ивану Ивановичу.

Иван Иванович чрезвычайно тонкий человек и в порядочном разговоре никогда не скажет неприличного слова и тотчас обидится, если услышит его. Иван Никифорович иногда не обережется; тогда обыкновенно Иван Иванович встает с места и говорит: «Довольно, довольно, Иван Никифорович; лучше скорее на солнце, чем говорить такие богопротивные слова».

Иван Иванович очень сердится, если ему попадется в борщ муха: он тогда выходит из себя – и тарелку кинет, и хозяину достанется. Иван Никифорович чрезвычайно любит купаться и, когда сядет по горло в воду, велит поставить также в воду стол и самовар, и очень любит пить чай в такой прохладе. Иван Иванович бреет бороду в неделю два раза; Иван Никифорович один раз.

Иван Иванович чрезвычайно любопытен. Боже сохрани, если что-нибудь начнешь ему рассказывать, да не доскажешь! Если ж чем бывает недоволен, то тотчас дает заметить это. По виду Ивана Никифоровича чрезвычайно трудно узнать, доволен ли он или сердит; хоть и обрадуется чему-нибудь, то не покажет. Иван Иванович несколько боязливого характера.

У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением.

У Ивана Ивановича большие выразительные глаза табачного цвета и рот несколько похож на букву ижицу; у Ивана Никифоровича глаза маленькие, желтоватые, совершенно пропадающие между густых бровей и пухлых щек, и нос в виде спелой сливы.

Иван Иванович если попотчивает вас табаком, то всегда наперед лизнет языком крышку табакерки, потом щелкнет по ней пальцем и, поднесши, скажет, если вы с ним знакомы: «Смею ли просить, государь мой, об одолжении?»; если же незнакомы, то: «Смею ли просить, государь мой, не имея чести знать чина, имени и отечества, об одолжении?» Иван же Никифорович дает вам прямо в руки рожок свой и прибавит только: «Одолжайтесь». Как Иван Иванович, так и Иван Никифорович очень не любят блох; и оттого ни Иван Иванович, ни Иван Никифорович никак не пропустят жида с товарами, чтобы не купить у него эликсира в разных баночках против этих насекомых, выбранив наперед его хорошенько за то, что он исповедует еврейскую веру.

Впрочем, несмотря на некоторые несходства, как Иван Иванович, так и Иван Никифорович прекрасные люди.

Глава II. Из которой можно узнать, чего захотелось Ивану Ивановичу, о чем происходил разговор между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем и чем он окончился

Утром, это было в июле месяце, Иван Иванович лежал под навесом. День был жарок, воздух сух и переливался струями. Иван Иванович успел уже побывать за городом у косарей и на хуторе, успел расспросить встретившихся мужиков и баб, откуда, куда и почему; уходился страх и прилег отдохнуть.

Лежа, он долго оглядывал коморы, двор, сараи, кур, бегавших по двору, и думал про себя: «Господи боже мой, какой я хозяин! Чего у меня нет? Птицы, строение, амбары, всякая прихоть, водка перегонная настоянная; в саду груши, сливы; в огороде мак, капуста, горох… Чего ж еще нет у меня?..

Хотел бы я знать, чего нет у меня?»

Задавши себе такой глубокомысленный вопрос, Иван Иванович задумался; а между тем глаза его отыскали новые предметы, перешагнули чрез забор в двор Ивана Никифоровича и занялись невольно любопытным зрелищем. Тощая баба выносила по порядку залежалое платье и развешивала его на протянутой веревке выветривать.

Скоро старый мундир с изношенными обшлагами протянул на воздух рукава и обнимал парчовую кофту, за ним высунулся дворянский, с гербовыми пуговицами, с отъеденным воротником; белые казимировые [5] панталоны с пятнами, которые когда-то натягивались на ноги Ивана Никифоровича и которые можно теперь натянуть разве на его пальцы. За ними скоро повисли другие, в виде буквы Л.

Потом синий козацкий бешмет, который шил себе Иван Никифорович назад тому лет двадцать, когда готовился было вступить в милицию и отпустил было уже усы. Наконец, одно к одному, выставилась шпага, породившая на шпиц, торчавший в воздухе. Потом завертелись фалды чего-то похожего на кафтан травяно-зеленого цвета, с медными пуговицами величиною в пятак.

Из-за фалд выглянул жилет, обложенный золотым позументом, с большим вырезом напереди. Жилет скоро закрыла старая юбка покойной бабушки, с карманами, в которые можно было положить по арбузу.

Все, мешаясь вместе, составляло для Ивана Ивановича очень занимательное зрелище, между тем как лучи солнца, охватывая местами синий или зеленый рукав, красный обшлаг или часть золотой парчи, или играя на шпажном шпице, делали его чем-то необыкновенным, похожим на тот вертеп, который развозят по хуторам кочующие пройдохи.

Особливо когда толпа народа, тесно сдвинувшись, глядит на царя Ирода в золотой короне или на Антона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит руками по губам своим вместо барабана, а солнце заходит, и свежий холод южной ночи незаметно прижимается сильнее к свежим плечам и грудям полных хуторянок.

Скоро старуха вылезла из кладовой, кряхтя и таща на себе старинное седло с оборванными стременами, с истертыми кожаными чехлами для пистолетов, с чепраком когда-то алого цвета, с золотым шитьем и медными бляхами.

«Вот глупая баба! – подумал Иван Иванович, – она еще вытащит и самого Ивана Никифоровича проветривать!»

И точно: Иван Иванович не совсем ошибся в своей догадке. Минут через пять воздвигнулись нанковые шаровары Ивана Никифоровича и заняли собою почти половину двора. После этого она вынесла еще шапку и ружье.

«Что ж это значит? – подумал Иван Иванович, – я не видел никогда ружья у Ивана Никифоровича. Что ж это он? стрелять не стреляет, а ружье держит! На что ж оно ему? А вещица славная! Я давно себе хотел достать такое. Мне очень хочется иметь это ружьецо; я люблю позабавиться ружьецом».

– Эй, баба, баба! – закричал Иван Иванович, кивая пальцем.

1. Старуха подошла к забору.
2. – Что это у тебя, бабуся, такое?
3. – Видите сами, ружье.
4. – Какое ружье?

– Кто его знает какое! Если б оно было мое, то я, может быть, и знала бы, из чего оно сделано. Но оно панское.

Иван Иванович встал и начал рассматривать ружье со всех сторон и позабыл дать выговор старухе за то, что повесила его вместе с шпагою проветривать.

– Оно, должно думать, железное, – продолжала старуха.

– Гм! железное. Отчего ж оно железное? – говорил про себя Иван Иванович. – А давно ли оно у пана?

– Может быть, и давно.

– Хорошая вещица – продолжал Иван Иванович. – Я выпрошу его. Что ему делать с ним? Или променяюсь на что-нибудь. Что, бабуся, дома пан?

– Дома.

– Что он? лежит?

• – Лежит.
• – Ну, хорошо; я приду к нему.
• Иван Иванович оделся, взял в руки суковатую палку от собак, потому что в Миргороде гораздо более их попадается на улице, нежели людей, и пошел.

Двор Ивана Никифоровича хотя был возле двора Ивана Ивановича и можно было перелезть из одного в другой через плетень, однако ж Иван Иванович пошел улицею.

С этой улицы нужно было перейти в переулок, который был так узок, что если случалось встретиться в нем двум повозкам в одну лошадь, то они уже не могли разъехаться и оставались в таком положении до тех пор, покамест, схвативши за задние колеса, не вытаскивали их каждую в противную сторону на улицу.

Пешеход же убирался, как цветами, репейниками, росшими с обеих сторон возле забора. На этот переулок выходили с одной стороны сарай Ивана Ивановича, с другой – амбар, ворота и голубятня Ивана Никифоровича.

Иван Иванович подошел к воротам, загремел щеколдой: извнутри поднялся собачий лай; но разношерстная стая скоро побежала, помахивая хвостами, назад, увидевши, что это было знакомое лицо.

Иван Иванович перешел двор, на котором пестрели индейские голуби, кормимые собственноручно Иваном Никифоровичем, корки арбузов и дынь, местами зелень, местами изломанное колесо, или обруч из бочки, или валявшийся мальчишка в запачканной рубашке, – картина, которую любят живописцы! Тень от развешанных платьев покрывала почти весь двор и сообщала ему некоторую прохладу. Баба встретила его поклоном и, зазевавшись, стала на одном месте. Перед домом охорашивалось крылечко с навесом на двух дубовых столбах – ненадежная защита от солнца которое в это время в Малороссии не любит шутить и обливает пешехода с ног до головы жарким потом. Из этого можно было видеть, как сильно было желание у Ивана Ивановича приобресть необходимую вещь, когда он решился выйти в такую пору, изменив даже своему всегдашнему обыкновению прогуливаться только вечером.

Комната, в которую вступил Иван Иванович, была совершенно темна, потому что ставни были закрыты, и солнечный луч, проходя в дыру, сделанную в ставне, принял радужный цвет и, ударяясь в противостоящую стену, рисовал на ней пестрый ландшафт из очеретяных крыш, дерев и развешанного на дворе платья, все только в обращенном виде. От этого всей комнате сообщался какой-то чудный полусвет.

– Помоги бог!– сказал Иван Иванович.

– А! здравствуйте, Иван Иванович! – отвечал голос из угла комнаты. Тогда только Иван Иванович заметил Ивана Никифоровича, лежащего на разостланном на полу ковре. – Извините, что я перед вами в натуре.

Иван Никифорович лежал безо всего, даже без рубашки.

– Ничего. Почивали ли вы сегодня, Иван Никифорович?

– Почивал. А вы почивали, Иван Иванович?

– Почивал.

– Так вы теперь и встали?

– Я теперь встал? Христос с вами, Иван Никифорович! как можно спать до сих пор! Я только что приехал из хутора. Прекрасные жита по дороге! восхитительные! и сено такое рослое, мягкое, злачное!

– Горпина! – закричал Иван Никифорович, – принеси Ивану Ивановичу водки да пирогов со сметаною.

– Хорошее время сегодня.

– Не хвалите, Иван Иванович. Чтоб его черт взял! некуда деваться от жару.

– Вот-таки нужно помянуть черта. Эй, Иван Никифорович! Вы вспомните мое слово, да уже будет поздно: достанется вам на том свете за богопротивные слова.

– Чем же я обидел вас, Иван Иванович? Я не тронул ни отца, ни матери вашей. Не знаю, чем я вас обидел.

– Полно уже, полно, Иван Никифорович!