Широкое развитие информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» продиктовало внесение изменений по части защиты интеллектуальной собственности в этой среде. Если в США уже в 1998 году был принят знаменитый Digital Millennium Copyright Act («Закон об авторском праве в цифровую эпоху»), то в России этим вопросом озадачились значительно позднее.
Сегодня выясним, что представляет собой Федеральный закон №187, получивший неофициальное название «Антипиратский закон». В статье проанализируем самые значительные изменения, которые были внесены им в законодательство РФ.
Кроме того, одновременно остановимся на Федеральном законе № 364-ФЗ, которым в 2015 году были внесены дополнительные изменения.
Общие положения
Полное название «Антипиратского закона»: «Федеральный закон от 2 июля 2013 года № 187-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях».
ФЗ №364 полностью называется так: «Федеральный закон от 24 ноября 2014 г. № 364-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации».
Акты объединяет общая направленность: совершенствование защиты интеллектуальных прав в сети «Интернет».
Обратим внимание читателей: И ФЗ-187, и ФЗ-364 не являются самостоятельными актами: они лишь вносят изменения в уже действующие законы и кодексы России. Поэтому проанализируем, что поменялось в связи с введением их в действие.
Новое в Гражданском процессуальном кодексе РФ
Гражданский процесс по части защиты интеллектуальных прав был изменен полностью: появился специальный порядок и единственный суд, правомочный рассматривать такие дела.
Так, статья 26 ГПК РФ была дополнена третьим пунктом, в котором сказано, что Московский городской суд разрешает споры по защите интеллектуальной собственности в сети «Интернет», по которым им были приняты предварительные обеспечительные меры. Также было предписано, что Мосгорсуд может навсегда заблокировать сайт в случае неоднократных нарушений интеллектуальных прав на этом сайте.
Предварительные обеспечительные меры (см. ст. 144.1 ГПК РФ) – это действия Мосгорсуда, направленные на пресечение доступа к информации, содержащейся на Интернет-сайте.
Так, правообладатель, обнаружив, что на сайте незаконно размещены объекты его авторских прав, может направить в Московский городской суд заявление с требованием прикрыть доступ к этому сайту.
После этого в течение пятнадцати дней он должен подать исковое заявление, иначе суд отменит предварительные обеспечительные меры, а администратор домена (т.е. лицо, на которое зарегистрирован сайт) может взыскать с него убытки, вызванные временной блокировкой.
Такое заявление может быть подано не только в письменной, но и в электронной форме: на сайте Мосгорсуда можно найти образец заявления, заполнить его, приложить необходимые документы, подписать с помощью усиленной электронной подписи и отправить.
Важно отметить, что большое значение имеют документы, прикладываемые к заявлению. Они должны стопроцентно доказывать авторство и факт нарушения, в противном случае обеспечительные меры приняты не будут. Поэтому правообладателю желательно озаботиться этим вопросом серьезно.
Смоделируем конкретную ситуацию: автор музыкального произведения увидел, что его песня выложена на сайте в свободном доступе и даже доступна для скачивания.
Решив, что необходимо как можно скорее пресечь подобную незаконную деятельность, он направляет заявление о предварительных обеспечительных мерах в Мосгорсуд.
Суд удовлетворяет заявление, публикует определение о принятии таких мер и закрывает доступ к сайту для всех пользователей Интернета.
После этого автор песни (или его юрист) составляет исковое заявление с требованием о взыскании с администратора домена компенсации за нарушение исключительных прав, компенсации морального вреда и т.д. Если он подает его в срок до пятнадцати суток, то предварительные обеспечительные меры сохраняются, и Московский городской суд рассматривает это дело по существу, а затем принимает по нему решение.
Обратите внимание: такие меры действуют лишь в отношении объектов авторских и смежных прав.
Кроме того, на фотографические произведения и произведения, полученные таким же способом (например, скриншоты), данные правила не распространяются.
Видимо, это связано с огромной распространенностью фотографий и, следовательно, сложностью защиты прав на них, однако некоторыми юристами критикуется такой подход.
Новое в Федеральном законе «Об информации»
Появился порядок внесудебного реагирования на нарушения авторских или смежных прав, который, однако, не является обязательным (см. ст. 15.7).
Суть в том, что правообладатель, обнаружив нарушение, может до обращения в Мосгорсуд направить нарушителю соответствующее заявление с требованием удалить незаконно размещенные объекты, и последний в течение двадцати четырех часов обязан это сделать.
Для владельцев сайта в сети «Интернет» (а именно они будут отвечать за нарушение) введена обязанность указывать на сайте свои контактные данные (адрес, e-mail), куда и сможет обратиться правообладатель.
В заявлении подтверждается факт авторства, нарушения, указываются ФИО заявителя и его паспортные данные. Однако, как представляется, лишь малая часть владельцев сайтов указывают реальные контактные данные, и довольно рискованно разглашать персональные данные, особенно когда Интернет-ресурс неизвестный.
Кто является владельцем сайта? Как написано в законе, это лицо, которое самостоятельно и на свое усмотрение определяет, как будет использоваться сайт, какие материалы на нем будут размещаться.
Практика исходит из того, что по общему правилу ими являются администраторы доменов, однако это может быть и другое лицо (например, в случае, когда сайт фактически арендуется другим гражданином или юридическим лицом).
Новое в Гражданском кодексе РФ
Было введено понятие информационного посредника, который по смыслу закона не должен нести ответственность за нарушение интеллектуальных прав в «Интернете».
Это связано со спецификой самой цифровой среды и множественностью субъектов: здесь участвуют хостинг-провайдеры, администраторы доменов, фактические владельцы сайта и, наконец, конкретные пользователи сети.
Закон выделяет информационных посредников трех видов:
- Лица, которые осуществляют передачу материала в сети. По большому счету они оказывает только техническое содействие и не обязаны следить, какой именно контент загружается в сеть. Наиболее ярким примером будет видеохостинг Youtube.
- Лица, которые предоставляют возможность размещения материала в Интернете. Это хостинг-провайдеры – т.е. специальные компании, деятельность которых связана с подключением серверов, на базе мощности которых и действуют Интернет-сайты. В России такими являются, в частности, «Макхост», «Евробайт».
- Лица, предоставляющие доступ к материалу с использованием сети. Сюда следует отнести Интернет-провайдеров (например, «Дом.ру», «Ростелеком»), т.е. компании, которые занимаются подключением к глобальной сети всех пользователей.
Как видно, все категории данных лиц объединяет одно: они задействованы в правоотношениях лишь косвенно, а значит, не должны нести ответственности.
К примеру, определенный пользователь выложил на сайт чужой фильм, значит, пытаться привлечь к ответственности хостинг-провайдера или провайдера сети «Интернет» бесполезно.
Однако в ряде случаев данные лица все-таки будут подлежать ответственности: в частности, когда именно они инициировали передачу информации, когда знали о незаконной передаче информации, когда не отреагировали на заявление о нарушении и т.д.
Антипиратский закон это попытка бороться с инакомыслием
Государственная дума в третьем чтении приняла законопроект, вводящий бессрочную блокировку ресурсов за систематическое нарушение авторских прав. Согласно «антипиратскому закону 2.
0″, с 1 мая 2015 года начнет действовать запрет на нелегальное распространение не только фильмов, но и музыки, книг, статей, программного обеспечения. Исключение пока что составляют фотографии.
О своем видении ситуации рассказал кандидат психологических наук, член штаба «Пиратской партии России» Павел Рассудов.
— Согласно принятым поправкам, теперь у нас любые сайты, дважды уличенные судом в пиратском контенте, будут блокироваться. Причем навсегда. Что это сулит пользователям Интернета?
— На самом деле, пользователи с помощью технических средств по-прежнему могут получать доступ к заблокированным сайтам. Для тех, кто умеет ими пользоваться, сайты будут доступны.
Статистика показывает, что блокировка сайта снижает его посещаемость только на 20-30%. Такие средства вовсю применяет подрастающее поколение. В этом плане можно говорить о том, что прививка от цензуры уже сделана.
Будет расти количество людей, которые научатся обходить блокировку.
Печально то, что самим авторам от закона не станет лучше. Первая версия закона была принята в августе 2013-го, но пока никто из его создателей не сказал, что он ему чем-то помог. Те, кто жаловался на защиту своих прав, так и продолжают жаловаться. Те, кто творит, продолжают творить, распространять свои произведения бесплатно, свободно.
— Теперь речь идет о запрете на музыку, книги, программное обеспечение, но не на фотографии. Почему фото стоит особняком?
— Это смешная история. Просто в России не оказалось организации, которая бы лоббировала интересы фотографов. Антипиратский закон — это, прежде всего, лобби американской киноиндустрии, которая пытается ужесточить законы в нашей стране.
Непосредственное участие в этом процессе принимает Российская антипиратская организация (РАПО), которая создана крупными американскими киностудиями. Она активно продвигает политику по запретам, хотя, по сути, является «иностранным агентом».
Странно, что Министерство юстиции до сих пор не возмутился, почему эта организация не зарегистрирована в этом статусе.
Понятно, что есть и другие группы правообладателей, которые также пытаются вносить свои изменения. К примеру, Никита Михалков.
Другое дело, что теперь у нас должны появиться проблемы с программным обеспечением. Это уже не просто какие-то песни и фильмы. Существуют авторы-программисты, которые пишут софт и хотят предоставлять свои произведения неограниченному кругу лиц. Но ведь найдутся два идиота, которые напишут обвинения в адрес того или иного сайта, и он будет навсегда закрыт.
Что будет дальше, неизвестно. Например, станут ли они закрывать «ВКонтакте». А что будет, если они «забанят» «Википедию»?
— Вы говорите, что за принятием ужесточающих поправок стоит лобби представителей американской киноиндустрии, но между тем одним из авторов законопроекта является Сергей Железняк. Он славится своими патриотическими заявлениями.
— Сергей Железняк — тот еще патриот. Он был руководителем местного News Outdoor. Компания была основана известным американским медиамагнатом. На мой взгляд, авторы этого закона дают инструмент для блокировки любого сайта в России.
— Законопроект прошел в один день сразу второе и третье чтение. Чем может быть вызвана такая оперативность?
— Это, конечно, полное безобразие. Практически все последние законы депутаты у нас принимали очень быстро. Им нравится эта процедура. Они принимают поправки, даже не обсудив их с отраслью. Вот как эти изменения повлияют на IT-индустрию? На мой взгляд, крайне губительно. Некие правообладатели теперь будут блокировать наши сайты, их аудитория будет сокращаться.
— Что изменилось после принятия первой версии антипиратского закона?
— В целом предпринимается попытка взять под контроль Интернет, попробовать как-то его регулировать.
Некоторым людям, например, председателю комитета Государственной думы по информационной политике, кажется, что в мире популярна идея о том, что Интернетом надо управлять, что он должен подчиняться отдельным региональным законам. То есть они хотят разграничить его территориально. В этом нет смысла. Интернет сам по себе трансграничен.
Вообще во всех странах, где есть законы, ограничивающие Интернет, они вводились практически одинаково. Сначала людей пугали детской порнографией, террористами, пиратами, а потом просто начинали блокировать неугодные сайты. Таким образом, скорее всего, речь идет о том, что это попытка бороться с инакомыслием.
— Если обратиться к опыту зарубежных стран, то можно ли назвать пример грамотного законодательства, регулирующего Интернет?
Польза пиратства не только для игроков, но и для издателей — Жизнь на DTF
{«id»:80026,»gtm»:null}
Раньше пиратами называли тех, кто отбирает у простых людей, а сейчас тех, кто простым людям отдаёт. Это, конечно, шутка, но доля правды здесь есть. В этой статье мы попробуем разобраться, так ли аморально видеопиратство, как его малюют и порассуждаем о том, какую реальную пользу оно может приносить.
А польза есть не только для игроков, но и для издателей. Казалось бы “Ну какой профит будет иметь фирма с того, что её игру распространяют в той стране, где её даже не планировали продавать?” На первый взгляд никакого.
Но это не так, ведь успешные игры не ограничиваются одной частью, это, как правило, франшизы.
Такие шедевры как первые две части Heroes of Might and Magic или первые две части WarCraft официально не продавались в РФ, тем более не имели лицензионного перевода.
Однако, благодаря тому, что русские пиратские студии переводили и продавали эти игры, серии прославилась во всём СНГ. В тот момент, когда вышел WarCraft 3 и Герои 3 эти игры уже были ожидаемы и любимы русской аудиторией, поэтому многие с радостью купили их.
Если бы не пиратская предыстория, продажи бы были значительно меньше. Конкретно в нашей стране пиратство внесло огромный вклад в популяризацию игр как таковых.
Уровень зарплат в РФ всегда был невысоким, если бы в нулевые в магазинах продавались реальные лицензии по 30-50 долларов, а не пиратки по 100 рублей, никто бы просто не играл в игры, тем более без перевода.
Не верите? На это есть пример — приставка NES вышла ещё в середине восьмидесятых, но пока в девяностые не появились дешевые пиратские приставки “Dendy”, народ и не думал покупать оригинал, люди банально не могли себе этого позволить. Так же как это было с более новой приставкой SuperNintendo, как бы её не рекламировал Дядя Серёжа, у людей просто не было таких денег.
Роль пиратства в рекламе игр сложно переоценить даже в современном мире. Для примера можно взять любую игру, да хоть Red Dead Redemption 2.
В данный момент, я точно ни при каких условиях не буду ее покупать, ведь я совсем не фанат серии, да и рекламе не доверяю, особенно когда речь идет о консольном эксклюзиве. Тем более, игра стоит от двух с половиной до четырех тысяч рублей.
Однако, если я скачаю пиратку и игра мне понравится, то я буду рекомендовать ее своим знакомым, а может и сама куплю в знак благодарности разработчикам. И такое, кстати, было не раз. Например, FireWatch, который я рекомендовала в статье про неигры.
Изначально я играла в пиратку и только после прохождения купила лицензионную версию в стиме. Кстати, даже экономисты из университета Индианы согласны с тем, что видеопиратство максимизирует прибыль.
Далеко не у всех игр есть бесплатные демки, при том что современные цены, мягко говоря, кусаются. Видеопиратство же позволит вам пощупать игру, прежде чем платить за неё деньги. Кто-то скажет “ну есть же игровые обзоры”, но обзоры очень часто оказываются проплаченными или непрофессиональными.
Да и впринципе, то что нравится одним игрокам, другим может прийтись совсем не по вкусу. Так что пиратские версии вполне можно использовать как пробник. В любом случае, когда игра вам понравится, вы, если можете себе это позволить, купите её, чтобы иметь полную поддержку, самые свежи обновления и конечно ачивки.
А если позволить себе вы этого не можете, то вы всё равно не купите игру.
Вот что по этому поводу говорил основатель Microsoft Билл Гейтс:
“Каждый год в Китае продается около 3 млн. компьютеров, но люди не платят за программы. Но в один прекрасный день они, впрочем, будут. А пока они воруют, мы хотим, чтобы они воровали наше. Таким образом они вроде как «подсядут» на них, и в следующем десятилетии мы придумаем, как взять с них за это деньги”.
Ещё одной причиной, по которой пиратство необходимо, является то, что многие игры попросту удаляют из магазинов и приобрести их легальным путем становится невозможно. Причиной тому и банкротство компаний и прекращение контракта с актерами и даже банально истекшие авторские права на музыку.
А ведь многие из этих игр являются без преуменьшения, наследием игровой истории — Silent Hill, Need for Speed, Black and White, Tony Hawk: pro skater, The Movies, Стратегии по властелину колец. Эти и многие другие игры в наше время невозможно купить легальным путем.
Соответственно и ущерб издателю при скачивании пиратской копии игры не наносится, ведь купить игру нельзя, а значит денег издатель всё равно не получит.
С Black and White всё особо интересно. Есть издатель gog.com, который готов купить права и выпустить игру на электронный рынок, однако, спустя столько лет никто уже не знает кому принадлежат права на игру, ведь в определённый момент про нее попросту забыли и никаких документов о правообладании ни у кого не осталось. Таким образом шедевр, не имеющий аналогов, исчез с легального рынка.
Кроме того, пиратство позволяет сохранять многие игры оригинальными в их первозданном виде. Ярчайший пример — GTA 4.
В определённый момент у RockStar истекли права на многие музыкальные композиции в игре, по большей части те, что были на радио “Владивосток FM”, а это русская музыка — Сплин, Ленинград, Глюкоза и многие другие.
Чтобы не удалять игру из магазина, RockStar просто заменили музыку, это, конечно, лучше, чем совсем удалить игру, но это серьезно ударило по атмосфере.
Ведь основные события игры разворачиваются в русском квартале, многие персонажи — выходцы из России и восточной европы, а прототипом главного героя является актер Владимир Машков.
Музыкальное сопровождение из фильмов Бумер и Брат-2 заменили на бесплатные американские композиции. Теперь окунуться в оригинальную атмосферу можно только скачав пиратскую копию. Согласитесь, вы бы не порадовались, если бы в вашем любимом фильме вдруг поменяли музыкальное сопровождение.
Естественно, GTA 4 не единственная игра, в которой со временем поменяли музыку, но замечу что GTA 4 выходила в период развитого интернета, когда пиратки уже качались бесплатно и почти никто на них не зарабатывал, что как не сохранение произведений искусства в первозданном виде можно считать благородной целью?
Если копнуть ещё глубже, то станет очевидно, что целые поколения программистов, сисадминов, дизайнеров, аниматоров, тестировщиков и даже специалистов по компьютерной безопасности, которые ныне работают в РКН, в нашей стране выросли на пиратском софте.
Если игры еще худо-бедно можно было себе позволить, то лицензионное ПО, по российским меркам, стоило просто баснословных денег, очень сомневаюсь, что в 2005 году кто нибудь мог спустить две с половиной — три средних месячных зарплаты на покупку флеша или фотошопа.
Немалую роль в том, что современный российский рынок IT-услуг существует и существует весьма успешно, тоже сыграло пиратство, не говоря уже о его роли в общей компьютерной грамотности населения.
Многие известные разработчики и издатели не считают видеопиратство воровством и заявляют, что убытки от пиратов несут только фирмы, выпускающие некачественную продукцию. Гейб Ньюэлл, владелец Steam, говорил
“О том, что русские пиратят все и вся вам говорят те же люди, которым надо шесть месяцев для перевода игры на русский язык, но пиратство перестает мешать, если вы вкладываете средства в улучшение качества ваших услуг. Лучший способ остановить пиратство — это вовсе не изощренные антипиратские технологии, это предоставление людям лучшего обслуживания, нежели они могут получить у пиратов”.
Из его слов нетрудно сделать вывод, что пиратство лишь создает дополнительную конкурентную среду, что неминуемо приводит к повышению качества игровых сервисов и уровня поддержки видеоигр.
А создатель майнкрафта, Маркус Перссон, и вовсе считает, что если бы не пираты, его игра не имела бы такой ошеломительной популярности, он говорит о том, что пираты лишь помогают провести более обширное исследование интересов аудитории и доработать игру в соответствии с ними.
А еще, именно он привел классический пример, доказывающий что цифровое пиратство не является воровством
“Если вы воруете автомобиль, оригинал пропадает. Если же вы копируете игру, её копий просто становится больше в мире”.
Таким образом от пиратства страдают, в первую очередь, разработчики некачественных игр и инди-игроделы, не имеющие возможности поддерживать свою игру.
И если с первыми всё справедливо, то вторые же, зачастую, делают для развития игровой индустрии намного больше, чем крупные студии, прогибающиеся под издателей.
Поэтому я призываю покупать инди-игру, если она тебе нравится, а если такой возможности нет, то хотя бы рекомендовать ее своим знакомым, ведь именно инди-игроделы особо нуждаются в поддержке и заслуживают ее. Ну а если ты хочешь поддержать мой канал, то подписывайся на Youtube-канал, там много интересного.
Какой же вывод мы можем сделать из всего вышесказанного? Пиратство это не преступление, а ещё один фактор, создающий конкурентную рыночную среду. Те, кто понял и принял правила рынка получают солидный доход, а те, кто пытается бороться с естественным ходом событий лишь тратят на это деньги, которые можно было бы вложить в улучшение собственной продукции или изменение рынка.
Так, например, глава Роскомнадзора, Александр Жаров, считает, что именно средства, вложенные в борьбу с пиратством повышают продажи лицензионной продукции.
“Борьба с интернет-пиратством в России приносит свои плоды. Общая выручка рынка легальных видеосервисов в нашей стране в 2018 году достигла 25 миллиардов рублей. Это стало результатом усложнения доступа к пиратским сайтам, повышения качества услуг легальных онлайн-кинотеатров и активности правообладателей”.
«Антипиратский закон» как иллюстрация системной проблемы правового регулирования сети Интернет
Федеральный закон Российской Федерации от 02.07.2013 г.
№ 187-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» (далее – Закон), за которым в сети Интернет уже закрепились разные звучные ярлыки – от «антипиратского закона» до «закона о произвольной блокировке интернет-ресурсов», явно напрашивается на звание самого резонансного нормативного правового акта лета 2013 года.
Закон уже не раз стал объектом внимания в СМИ и на самых разнообразных ресурсах WEB 2.0, так что его основные положения в целом можно считать известными.
РИА НОВОСТИ предлагает читателям удобное графическое описание алгоритма ограничения доступа к материалам, распространяемым с нарушением авторских прав. Достоинства и недостатки (преимущественно недостатки) начали обсуждаться в профессиональной блогосфере на ресурсах «Закон.
Ру» (например, здесь) и «Право.Ру» (например, здесь). На сайте «Российской общественной инициативы» идет сбор подписей для отмены Закона.
Вместе с тем, едва ли Закон как таковой можно считать неожиданным – он вполне вписывается в современные тенденции развития правового регулирования отношений в сети Интернет, причем не только в России, но и на международном уровне.
В условиях текущей парадигмы защиты авторских прав (сложившейся, стоит отметить, задолго до цифровой эпохи), принятие такого нормативного акта закономерно, несмотря на все то, что может восприниматься пользователями, привыкшими считать Интернет новым, свободным от государственного вмешательства пространством, как несуразность.
Тем более, что в недавней арбитражной практике уже не раз появлялся намек на скорое появление такого закона – в деле № А56-57884/2010 (Определение об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ от 07.11.2012 г.) по иску ЗАО «С.Б.А.
Мьюзик Паблишинг» против ООО «В Контакте» еще раз был подтвержден уже сложившийся на практике подход к вопросу о пределах ответственности информационных посредников.
Оптимистов, знакомящихся с текстом Закона, может порадовать то, что данный вполне сбалансированный подход был в нем воспроизведен.
Проблема, однако, в том, что другие поводы для радости найти сложно.
Оставив в стороне уже не раз обсуждавшиеся вопросы эффективности блокировки сайтов, а также подсудность дел Московскому городскому суду вкупе с самой возможностью наложения предварительных обеспечительных мер по данной категории споров, заострим внимание на трех проблемных моментах, которые частично уже звучали в СМИ, но явно не получили должного внимания.
- Отсутствие обязательного досудебного порядка разрешения споров. Вариант решения проблемы ответственности информационных посредников, содержащийся в Законе и ранее отраженный в арбитражной практике, во многом следует за моделью американского Акта о защите авторских прав в цифровую эпоху (Digital Millenium Copyright Act, DMCA) 1998 г. Вместе с тем, из практики применения DMCA следует, что до обращения в суд за соответствующим судебным запретом (injunction) правообладатель должен направить предполагаемому нарушителю письмо о прекращении противоправных действий (cease and desist letter), и только потом, если такое требование останется без удовлетворения, инициировать полноценный процесс. Такая разумная практика, позволяющая, кстати, разгрузить суды и органы исполнительной власти, распространена и в Европе. В Российской Федерации, однако, теперь ясно, что правообладатель может сразу обратиться в суд. В интернет-среде на этот недостаток Закона обратила внимание, в частности, компания «Яндекс». Самое любопытное в связи с этим то, что Закон, естественно, никак не различает российские и зарубежные интернет-сайты, отечественных и иностранных правообладателей. Удивительным последствием Закона могут стать поиски «удобного» суда (forum shopping) в спорах, например, между двумя зарубежными правообладателями, и вовсе не связанными с Россией. Используя положения Закона, один из таких потенциальных заявителей теоретически может теперь добиться блокировки какого-либо сайта (пусть и на территории России) для целей давления на конкурента.
- Предъявление требований о защите интеллектуальных прав к информационному посреднику. Согласно п. 4 новой ст. 1253.1 ГК РФ, введенной законом, к информационному посреднику, который в соответствии с настоящей статьей не несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав, могут быть предъявлены требования о защите интеллектуальных прав (п. 1 ст. 1250, п. 1 ст. 1251, п. 1 ст. 1252 ГК РФ), не связанные с применением мер гражданско-правовой ответственности, в том числе об удалении информации, нарушающей исключительные права, или об ограничении доступа к ней. В связи с этим пунктом опасения вызывает неопределенность понятий, используемых в части четвертой ГК РФ, применительно к современным информационным технологиям. Так, уже само понятие «ограничение доступа [к информации]» при расширительном толковании может подразумевать ни много ни мало, ту же самую блокировку интернет-ресурса. Аналогичный риск прослеживается и в отношении пдп. 2 п. 1 ст. 1252, допускающий предъявление требования о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Кстати, открыт вопрос о том, какие действия информационного посредника могут «создавать угрозу нарушения» интеллектуального права. А еще п. 1 ст. 1252 содержит пдп. 4, допускающий предъявление требования об изъятии материального носителя в соответствии с п. 5 данной статьи – к его изготовителю, импортеру, хранителю и прочим лицам. П. 5 ст. 1252 определяет такой носитель как оборудование (сервер?), прочие устройства и материалы, главным образом используемые или предназначенные для совершения соответствующих нарушений.
- Термин «информация, необходимая для его [материала, нарушающего интеллектуальные права] получения».
Как работает закон против интернет-пиратов
Источник фото: Fotodom. ru/Fotoimedia EO
С мая текущего года в России начала действовать расширенная версия антипиратского закона, под действие которого попадает не только видеоконтент, но и музыка, книги и тому подобное. Подробно об антипиратском законодательстве и борьбе с контрафактом в Рунете Pravda.Ru рассказал юрист, старший партнер компании «Катков и партнеры» Павел Катков.
— Павел, напомните, пожалуйста, краткую историю борьбы с интернет-пиратством.
— Прежде чем появилось интернет-пиратство и прежде чем появился интернет, было право. И право интеллектуальной собственности насчитывает не один год, не десять и не сто лет.
И когда появился интернет, первые попытки законодателей, не только в России, но и в других странах мира, сводились к тому, чтобы применить к интернету те правовые нормы, которые обычно применялись к реальной жизни, давайте будем называть это «офлайн».
Если была некая норма Гражданского кодекса или Уголовного кодекса, или Кодекса об административных правонарушениях, о воздействии на нелегальное распространение физических товаров или физических носителей, например, дисков, законодатель и правообладатель пытались применить ее к интернету.
Но отчаявшись и разочаровавшись в эффективности офлайновых законов в сети, законодатель и заинтересованные отрасли разработали специальный закон — то, что мы сейчас называем пиратским законом, вторым антипиратским пакетом.
— Насколько я знаю, первый пакет был введен в августе 2013 года и касался исключительно видеоконтента, второй был введен 1 мая этого года? А почему решили принимать закон в два захода?
— Дело в том, что объектов у нас много. У нас есть кино, музыка, архитектура, фотографии, литература, есть товарные знаки, патенты, то есть разные результаты индивидуальной деятельности и средства индивидуализации. И незаконное использование в интернете для разных видов объектов по-разному актуально.
Наверное, допустим, архитектурные модели, чертежи вряд ли будут так востребованы, я не верю, что миллионы пользователей будут их копировать, выкладывать. Конечно, наиболее актуально это для четырех отраслей: кино, музыка, литература и программные продукты.
Когда законодатель с 1 августа 2013 года вводил в действие антипиратский закон, очевидно, он понимал, что первый период его применения будет носить в определенной степени тестовый характер, и, конечно, такая чувствительная вещь, как интернет, не могла не вызывать опасений о чрезмерном, неаккуратном применении этого инструмента.
Пожалуй, поэтому законодатель выделил две главные, как ему казалось, отрасли — это кино и музыка. В самом первом проекте были музыкальные произведения, просто при прохождении двух палат парламента музыкальные произведения выпали. Сейчас расширилось действие закона на другие объекты авторских и смежных прав, кроме фотографии.
Как победить пиратов в интернете?
Почему кроме фотографии? Есть мнение, что фотографий больше, чем других объектов, и что будто бы неясны их правообладатели. Здесь участникам отрасли надо быть активными. А их даже не было слышно, и по совокупности этих признаков, я думаю, их исключили. На самом деле, неправильно, потому что вам любой юрист скажет, что недопустимо дискриминировать одни объекты в угоду другим.
Опять же формулировка авторских и смежных прав, возможно, на слух хороша. Но с правовой точки зрения она не является полной, потому что не включены в нее средства индивидуализации, то есть товарный знак.
А по статистике компаний интернет-торговли, доля контрафакта и серого товара в интернете — до 55 процентов, в зависимости от товарной категории. То есть это половина и более.
Сейчас невозможно применить антипиратский закон именно к товарным знакам, потому что они туда не вошли.
— Но если контрафактную игрушку или одежду в офлайн-продажах легко идентифицировать с юридической точки зрения, то чем отличается интернет-магазин?
— Интернет очень быстрый. Вот почему о кино говорят? Потому что премьерный показ фильма идет месяц. За этот месяц вы должны отбить ваши деньги, еще и заработать. Если вы пожалуетесь в правоохранительные органы, через месяц вообще ничего не произойдет. Вам через месяц только скажут: мы приняли вашу жалобу. А может, и откажут.
Эти старые методы все-таки сложно применимы. Первые меры пиратского закона могут быть применены в течение семи дней. За семь дней ни один правоохранительный орган ничего не сделает. Поэтому антипиратский закон и придумали, он должен быть быстрый.
— Какие принципиальные особенности интернета понадобилось учесть законодателям, чтобы создать антипиратский закон? Один важный момент — это скорость, второй, допустим, досудебное урегулирование.
— В законе появилось понимание, что интернет — это на самом деле глобальный посредник. То есть интернет — это цепочка субъектов, которые, так или иначе, задействованы в обороте результатов интеллектуальной деятельности в интернете. И они могут оказать содействие правообладателю в защите его интеллектуальных прав.
— Могут или обязаны?
— По закону теперь обязаны. То есть законодателем учтен субъектный состав. Второе — он учел, конечно, трансграничную природу интернета. Вы можете иметь сайт в зоне.
com, сервера хранить в Голландии, компания будет принадлежать человеку из какой-нибудь третьей страны, а обращена будет на территорию России, и вот эта трансграничность, разнесение этих категорий по разным юрисдикциям, что иногда делается специально, конечно, всегда правоприменителям создавало сложности.
Например, в антипиратском законе есть такой шаг, когда Роскомнадзор обращается к провайдеру хостинга, но провайдер хостинга может быть зарубежный и для него предписания Роскомнадзора не являются обязательными, то есть он ему не указ. И в этом случае эта цепочка шагов антипиратского закона доходит до нашего российского оператора связи, который просто перекрывает доступ к этому сайту по магистральной трубе.
— Насколько я знаю, первой версией предусматривалось исключительно судебное урегулирование, а во второй появилась такая процедура, как возможность досудебного урегулирования. А как долго длится судебное урегулирование?
— То, что происходит по антипиратскому закону в суде — это обычное исковое производство. Оно может длиться месяцами. У нас недавно было дело, которое длилось полгода, но меры приняли уже через неделю.
То есть принципиальное отличие процедуры по антипиратскому закону может в суде заключаться в том, что вы до иска направляете заявление о принятии обеспечительных мер, и эти меры применяются в течение недели, если все сделано правильно, а уже потом вы подаете иск.
И уже в исковом производстве вы можете заявлять какие-то иные требования к этому сайту.
— Хорошо, а если мы предположим ситуацию, что правообладатель подал иск, но дело проиграл? А владелец сайта понес потери, будет ли какая-то сатисфакция?
— Тогда блокировку разморозят. И если интернет-площадка считает, что у нее есть права на этот объект, либо у объекта истек срок правовой охраны, или он размещен под свободной лицензией, или он полагает, что это действительно недобросовестная конкуренция, он приглашается в суд.
Но дело в том, что он в суд не всегда ходит. Если сайт был заблокирован ошибочно, или правообладатель не имел прав — интернет-площадка должна прийти в суд, она имеет право подать и встречный иск и как ответчик защищаться, и выиграть может. Здесь никто не говорит о том, что это какая-то карательная модель, где сайты загнаны в угол.
— Как может оцениваться рынок интернет-пиратства? Очевидно, что он очень масштабный!
— Мировой рынок легального цифрового контента — музыка, видео, книги, еще в 2013 году был 106 миллиардов долларов. Прошло два года, рынку такому свойственно расти вместе с интернетом. Я приведу пример, интернет в России ежегодно подводит эти итоги, и у многих я вижу цифру 30 процентов в год.
Представьте себе отрасль, которая сама, без государственной поддержки, без всяких вливаний растет на 30 процентов в год! Поэтому эти 106 миллиардов долларов в мире — это не 106 уже миллиардов — это больше.
Российский рынок легального цифрового контента — это 200 миллионов долларов. Я скажу вам так, что этот объем соответствует уровню Южной Африки. При этом у нас интернет один из самых лучших — массовых, быстрых в Европе и, наверное, в мире.
— А нелегальный контент, по вашим предположениям, может превышать легальный во сколько раз?
— Я думаю, в десятки.
— На чем зарабатывают пираты? В основном на рекламе?
— Есть два вида монетизации любого контента — пиратского и не пиратского — это подписка ежемесячная, плата за трек, за объект, и реклама. Конечно, реклама пользователю наиболее мила, потому что он ничего не платит. Когда идет судебная риторика, представитель сайта часто приходит и говорит «я не беру денег с пользователя, значит, я не зарабатываю».
Но вы послушайте, телевидение тоже не берет с вас денег, когда вы смотрите телевизор, вы же не платите за антенну, но тем не менее оборот телевизионного канала велик. Потому что это другая бизнес-модель, она построена на рекламе. Поэтому надо четко понимать, что реклама в медиа — это двигатель торговли.
— А сейчас много платных нелегальных сервисов?
— Прямая платность, когда сервис в интернете берет твердые деньги или деньги за трек, за объект с пользователя — это, конечно, более редкая птица по сравнению с рекламной моделью, но я не вижу принципиальной разницы между рекламной моделью и моделью с оплатой.
— Звучат мнения, что в антипиратском законе есть перекос в сторону правообладателей. Вы согласны с тем, что есть достаточно много лазеек, когда правообладатель или кто-то от его имени может прикрыть добропорядочный контент, например, в конкурентных целях?
— Давайте говорить честно, антипиратский закон — это не панацея, он несовершенен. Там есть, что улучшить, это правда. Не буду лукавить и скрывать, что антипиратский закон носит откровенно обвинительный характер. Это тоже правда. Но скажу на это, что экстремальная ситуация требует экстремальных мер.
Скорая едет по «встречке», потому что ей некогда ждать, потому что ситуация критическая. Так и здесь — прежде, чем появились эти инструменты, интернет долгое время рос на контенте, никому ничего за это не платя.
И когда 10 лет эта доля росла, и никакого антипиратского закона не было, ничего нельзя было сделать, то, конечно, были большие проблемы у киношников, у музыкантов, у литературы.
Теперь этот маятник качнулся в другую сторону. И, конечно, чем сильнее вы пружину загнали в минус, тем сильнее она обратно отлетит в плюс.
Загрузка...
